Шумахер (М. Ш.) с Хиллом (Д. Х.) наконец помирились. И решили это дело отметить
кружечкой пива.
Обоих с непривычки развезло, и Михаэль с кем-то задрался прямо в баре. Подошел
полисмен (П)
(П.) - Прекратите! Я отведу Вас в участок!
- Меня! М. Ш.?
(П.) - Ну и набрался ты парень. Так я тебе и поверил. Может еще скажешь, что
тот длинный вылезет из-под стола и заявит, что он Д. Х.?
Гарик Острин в "Современнике" однажды вместо: "Поставить охрану у входа в
Совнарком и в ЦИК!" - распорядился: "Поставить охрану в входа в Совнарком и
цирк!"
Борис Брунов был знаменит среди эстрадников умением "держать форму". Как-то в
Самаре отмечали чей-то день рождения. Так наотмечались, что рухнули, кто где
сидел.
Брунов проснулся первый, принял душ, выпил чашечку кофе, и вышел подышать на
набережную.
Стоит у парапета чисто выбритый, в белоснежной рубашке и бабочке, в длинном
пальто, шикарной шляпе, с неизменной бруновской сигарой во рту и смотрит на
Волгу.
По набережной тащится драный ханыга с перепою. Увидел Брунова и остолбенел!
Стоит пялится. Брунов ему пропевает:
- Послушайте, дорогой, не скажите ли вы, который теперь час?
Алкаш, пятясь от него, прохрипел: Пошел ты на... Шпиен е...!
Наумов с Аловым снимают фильм, в котором была занята большая группа цыган. Один
из постановщиков как можно вежливее, как ему казалось, обращался к цыганам:
- Товарищи цыгане, войдите в кадр! Товарищи цыгане, все направо! и т.д.
В конце концов один из цыган не выдержал и спросил его:
- Товарищ еврей, а перерыв на обед когда?
Зиновию Гердту одна из его жен, кажется она была турчанка, привезла из-за
границы машину с правосторонним рулем. Тогда это была диковинка. Едут как-то они
с посиделок. Гердт в подпитии слева, жена за рулем. Где-то нарушили. Подбегает
гаишник. Гердт начинает доказывать, что ехали правильно. Гаишник, конечно,
унюхал: Пьяный за рулем?!!
А Гердт ему: Где это вы руль увидали?
Гаишник заглянул внутрь машины и обомлел. Руля нет! Глаза у него стали
безумные.Тут Гердт его и добил:
- Молодой человек, я всегда, когда выпью, руль передаю жене!
Когда режиссер приходит в театр на постановку, к нему приглядываются дня
три-четыре, после чего закулисье выносит приговор. Причем, артисты еще две-три
недели не подают вида, а отношение обслуги резко меняется. Если закулисье
решило, что артист "говно", то никто не торопится выполнять его распоряжений. И
наоборот.
Генриэтта Яновская ставила в театре им. Моссовета спектакль "Вдовий пароход".
Как-то во время спектакля она завопила: Веревку мне! Веревку! Я повешусь прямо
посреди сцены! Словом, обычная режиссерская истерика.
Прокричавшись она собралась было продолжить репетицию дальше, но вдруг увидела
рядом заведующую реквизиторским цехом.
"Что вы здесь стоите?" - спросила Яновская.
"Ну как же, - переводя дух ответила та, - вы же веревку кричали... Вот я и
принесла!"
Байка времен ефремовского "Современника". Алла Покровская рассказывала, что
Ефремов так заразил своих актеров любовью к системе Станиславского, что любые
посиделки заканчивались дискуссиями именно на эту тему.
Однажды на гастролях в Румынии артисты собрались после спектакля в одном из
гостиничных номеров. Как водится, речь зашла о системе Станиславского. Калягин и
Гафт заспорили о Системе, а Евгений Евстигнеев (Царствие ему небесное!),
наотмечавший окончание рабочего дня пуще всех, завалился на кровать и заснул.
В конце концов Гафт с Калягиным доспорились до того, что решили выяснить, кто
лучше сыграет этюд на "Оценку факта". Фабулу придумали такую: у кабинки
общественного туалета человек ждет своей очереди. Ждет так долго, что не
выдерживает, выламывает дверь и обнаруживает там повешенного. Не поленились,
соорудили повешенного из подушки и поместили его в стенной шкаф.
Один сыграл неподдельный ужас и бросился с криком за помощью, другой,
представив возможные неприятности, тихонько слинял, пока никто не увидел...
Оба сыграли классно. "Судьи" в затруднении. Тогда решают разбудить Евстигнеева
и посмотреть, что придумает он.
Растолкали, уговорили, объяснили ситуацию... Евстигнеев пошел к шкафу. Уже
через секунду весь номер гоготал, видя как тот приседает, припрыгивает перед
дверцей стенного шкафа, стискивая колени, сначала деликатно постукивает в дверь
"туалета", потом просто барабанит. Наконец, доведенный до полного отчаяния, он
рвет на себя дверь, видит "повешенного", ни секунды не сомневаясь, хватает его,
сдирает вместе с веревкой, выкидывает вон, и заскочив в талет, с диким воплем
счастья делает свое нехитрое дело, даже не закрыв дверь!
Громовой хохот, крики "браво", и единогласно присужденная Евстигнееву победа.
Артист раскланялся и рухнул досыпать.
Николай Охлопков увлекался режиссурой еще в актерской молодости, когда работал
у Мейерхольда. Он так доставал великого театрального реформатора своими
соображениями, что Мейерхольд, рассказывают, прибегал на репетиции на пять минут
раньше и кричал: Коли нет? Так, опоздавших не ждем. Запираем двери и начинаем
репетицию!
Будучи главным режиссером театра им. Маяковского, Охлопков поставил пьесу
"Лодочница". Пьеса была поганая, и спектакль получился соответствующий. На сцене
была сооружена огромная ванна, наполненная водой, в которой туда-сюда плавала
лодка.
На премьерном показе жидкие аплодисменты закончились еще до того, как артисты
ушли со сцены и в неловкой тишине раздался голос известного московского
острослова, драматурга Иосифа Прута: Коля! После спектакля не забудьте спустить
воду!
Во время войны не хватало многих продуктов питания, в том числе и куриных яиц.
Для приготовления яичницы и омлетов пользовались яичным порошком, поставляемым
в СССР по ленд-лизу. Народ к этому продукту относился недоверчиво. Поэтому в
прессе постоянно печатались статьи о вреде натуральных яиц и пользе яичного
порошка.
Война закончилась. Появились продукты, в том числе и яйца. В один прекрасный
день несколько газет поместили материалы, утверждавшие, что куриные яйца есть
очень полезная и питательная еда.
Говорят в тот вечер Раневская звонила друзьям и радостно сообщала: Поздравляю,
дорогие мои! Яйца реабилитировали!
Марчелло Мастрояни (Царствие ему небесное!) всегда тяготел душой к российскому
театру. В 60-е годы он приехал в Москву с одной только целью - пообщаться с
артистами "Современника" и увидеть Татьяну Самойлову, насмерть поразившую его в
фильме "Летят журавли". В Москве он неожиданно попросил показать ему, где
артисты пьют. И его повели в ресторан "Дома актера". Однако расторопные сыны
Галины Борисовны перед его приходом успели разогнать всю актерскую пьянь, чтобы
не компрометировали. Мастрояни увидел пустые залы. "Все артисты репетируют и
играют", - объяснили ему. И только в дальнем зале напивался могучий мхатовец
Белокуров, которого разогнать не посмели. Увидев Мастрояни, артист нисколько не
удивился. Он налил полный стакан водки и молча указал рукой - выпей, мол.
Мастрояни вздрогнул, но выпил. После чего Белокуров взял его за волосы на
затылке, посмотрел в глаза популярнейшему актеру мира и пророкотал басом:
"Ты... хороший артист... сынок!"
история