1972 год. Малый театр. Накануне премьеры спектакля "Собор Парижской
 Богоматери". Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра актеру
 Степану Петровичу (имя изменено). Спектакль, по идее режиссера, начинался
 с того, что Квазимодо (Степан Петрович) в полумраке должен был под звук
 колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену.
 Но был у него один маленький недостаток - очень уж он любил водочкой
 побаловаться.
 И вот настал день премьеры. Перед премьерой Степан Петрович пришел на
 спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в сторону, он добрел до
 гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо.
 Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты. Режиссер, 
 повстречав Степан Петровича, опешивши сказал: 
 - Степан Петрович, да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что
 на канате летать.
 - Да я 20 лет на сцене и прошу за этот счет не волноваться, - пробурчал
 Степан Петрович и направился к сцене.
 На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева
 направо пролетел Квазимодо, затем справа налево пролетел Квазимодо, затем
 еще раз и еще раз...
 Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к
 переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в
 полной тишине произнес: 
 - Итить твою бога мать! Я тут как последняя сука карячусь, а эти козлы
 еще занавес не подняли!