Будущее измаильского рынка

Несколько месяцев назад мы представляли на страницах нашей газеты нового директора центрального рынка Александра Васильевича Сорокина. Человек энергичный и достаточно прямолинейный, он рассказывал о своих планах на ближайшее будущее и на отдаленную перспективу, а еще предложил встретиться через несколько месяцев, когда уже многое станет ясно. И вот новая встреча. Поводом для нее стали две анонимные жалобы, в которых излагаются весьма серьезные обвинения в адрес руководителя одного из главных бюджетообразующих предприятий города — упоминается и сокращение людей, и попытки “прихватизации”, и двойные тарифы, и много чего еще.

А. В. Сорокин пригласил представителей средств массовой информации города и детально прокомментировал все претензии:

— За мою жизнь анонимки на меня писали дважды — в 1983 году в Казахстане и вот сейчас в Измаиле. Но я отношусь к этому с пониманием: анонимка — значит, зацепил кого-то, значит, все делаю правильно. Был бы не прав — писали бы жалобы. А так... Я хочу сразу сказать, что я и моя команда пришли сюда с чистыми мыслями — мы хотим сделать лучше. Почему-то у нас любые реформы люди ждут со страхом, боятся всего — что их переместят, что им сделают плохо. А я говорил и говорю всем: никого из работающих на рынке мы трогать не будем до тех пор, пока не создадим достойное рабочее место как альтернативу. У человека должно быть право выбора — или будка железная, или нормальный магазин.

— Но в районе рыбного навеса что-то такое планируется?

— В том месте вообще не было контейнеров. Но буквально за месяц — еще до моего прибытия — выросли эти “склады”. Вот их точно будем двигать: край рыбный, а люди, чтобы рыбу продать, ночевали под рынком, а то и через забор прыгали, чтобы место занять... Это ненормальная ситуация. Сегодня мы напряженность по рыбным рядам сняли — люди приезжают и спокойно торгуют. В перспективе будем еще развивать этот сектор, чтобы рыбой торговали так, как это положено: свежая рыба — только со льда.

— Александр Васильевич, в анонимных жалобах много говорится о ваших притеснениях в мясных рядах. Как вы это прокомментируете?

— Ситуация с мясным корпусом пока остается сложной, однако я думаю, что максимум через месяц мы все стабилизируем. Раньше в корпусе творился форменный ужас — за неделю в среднем у нас торговали 4 сельских жителя. Остальные — заготовители, 70 предпринимателей. Процедура сбора платежей с торгующих была абсолютно непонятной, как и то, сколько надо платить — все было привязано к среднему весу туши, при этом средняя масса свиньи была 30 кг, коровы — 50 кг, а барана — 7 кг... “Лишек” оседал в чьих-то карманах. Мы заменили заведующего корпусом, унифицировали тариф, упростили процедуру — и пожалуйста, в 8 — 8.30 утра люди уже торгуют, а не мечутся в поисках места.

Хлеб заготовителя нелегок, мы это понимаем, но тем не менее пошли навстречу крестьянам, тем, кто это мясо производит. А преференции селянам дали свои результаты — мясо подешевело, ведь теперь его продает настоящий хозяин, который может гибко подойти к ценообразованию. И, кстати, торгующим теперь меньше приходится платить — после введения единого прозрачного тарифа. С 11 октября у нас в мясном корпусе уже торговало 113 жителей района. В прошлом году же не было ни одного. Наверное, кому-то такой подход не нравится, но главное — потребитель выигрывает. А мы пойдем дальше: договорились с контролирующими службами, сделаем лаборатории прямо в корпусе, а рубщиков выведем в отдельное помещение — все с целью максимально обезопасить продукты. На прилавок мясо будет поступать уже в “разработанном” виде. Совместно с СЭС и ветслужбой купим специальную аппаратуру для анализов и будем работать еще эффективнее.

— А по овощным рядам ожидаются изменения?

— Они уже начались. Вдоль стен внутри корпуса строим 40 магазинчиков — ярких, нарядных. Натянем легкие полотняные навесы, чтобы оживить атмосферу. Тем более зимой в корпусе все равно теплее, чем на улице, так что продавцов прибавится. А те ряды, что на улице, уберем и поставим более современные, где можно будет ходить, не опасаясь, что упадешь или сверху что-то такое прольется или накапает.

Планов много. Хотим изменить ситуацию и с туалетами платными, и с парковками. Пока это вынужденная мера, зато в перспективе не будет ни платных туалетов, ни платных стоянок. Ведь человек и так пришел на рынок тратить деньги, зачем же еще играть на потребностях? Да, туалеты — это затратный механизм, это вода, дезинфекция и т. д., но эти затраты можно включить в тариф. И мы к этому обязательно придем.

— Александр Васильевич, а как быть с обвинениями в желании “прихватизировать” рынок?

— Вот мы и подошли к главному — собственности. Я думаю, волна поднялась именно по поводу собственности. А с этим все просто: вся собственность принадлежит Измаильскому центральному рынку — и земля, и недвижимость. А чтобы не было обвинений в том, что я единолично всем этим распоряжаюсь, мы создали — с огромным трудом, подчеркну, — городское потребительское общество, пайщикам которого это все и принадлежит. Раньше по уставу директор рынка мог сам всем распорядиться — сдать в аренду, заложить что-то и т. д., теперь высшим органом является совет пайщиков. И не будет никакого рейдерства! Одного человека можно убедить, запугать, заставить, а вот всех — нереально.

Я вообще не сторонник что-либо продавать. Как говорят, что продал — черт забрал, что купил — бог дал. Когда я начинал работать на Ильичевском рынке, там собственности у всего городского потребительского общества было на 640 тыс. гривен. А когда уезжал сюда, только рынок, по справке МБТИ, имел имущества на 5 млн. гривен. Причем я за это время ничего не продал. И здесь, в Измаиле, не собираюсь. Скажу больше — кто стремится продать, тот дробит имущество и по кускам перепродает, а мы, наоборот, записали в Устав, что у нас собственность неделимая. Я думаю, что это положит конец разборкам.

13.11.06 11:26
Собеседник Измаила